Константин Бандуровский. Первая лекция из цикла 3 «Восприятие антропологии и этнологии в I половине ХХ века». Курс «Мифическое и логическое мышление». Прочитана 14 ноября 2016 г.
Тезисы:
С Францем Боасом связан «лингвистический поворот» в антропологии. Он и его ученики провели масштабные исследования языков индейцев, и пришли к выводу, что существующая парадигма описания грамматики, базирующая на опыте индо-европейских языков, совершенно неприменима к языкам другого типа. Ранее многие антропологи, сравнивая туземные языки с европейскими, приходили к выводу, что туземные языки более примитивны по грамматике, лексическому составу, возможности выражать абстрактные идеи и т.д. Однако если рассматривать какой-либо язык, вычленяя его имманентную грамматику, то он окажется столь же сложным, как и любой другой. Язык в принципе очень сложное явление, и любое слово, самое конкретное, является результатом сложной деятельности по абстрагированию и классификации.
Аудиозапись лекции можно послушать онлайн или скачать в виде mp3-файла ():
Исходя из этого, Боас резко критикует эволюционистскую и расистскую (Де Гобино) антропологию, и полагает, что между мышлением и языком «примитивных» и современных народов, нет существенных базовых различий, вместе с тем каждый язык формирует особый образ мира (что повлияло на теории Сепира-Уорфа и онтологической относительности Куайна).
В рамках определенного образа мира системы классификации могут отличаться, так, в то время как мы разграничиваем явления неживой природы, животного мира и человеческого общества, туземцы могут объединять все самодвижущее и антропоморфизировать мир (впрочем, такой подход был характерен и для Платона). То, что мы различаем как объект и атрибут, не могущий существовать самостоятельно, туземцы могут рассматривать как различные объекты, например, тело и болезнь, которая входит в него, которую можно изгнать и заключить в дерево. Также объектами могут быть смерть, жизнь, сияние солнца.
Однако чтобы сопоставить различные типы мировоззрения, нужно понять присущую им систему ценностей, а не мерить их нашей. Когда путешественники описывают туземцев как слабовольных, несдержанных, неспособных сосредоточится и вместе с тем проявляющих упрямство по незначительным поводам, они исходят из того, что ценно для них, а не для туземцев. Так, для путешественника может быть важным отправление в путь в определенное время, в то время как носильщиков точное время не важно.
Боас полагает, что значительное число традиционных элементов входит как в цивилизованное, так и первобытное мышление.
Туземное мышление оценивается как излишне оптимистическое и непредусмотрительное, но современный человек также действует непредусмотрительно, получая образование или заводя семью не взирая на неизбежность экономических кризисов.
Ни у цивилизованных, ни у первобытных народов объяснение какого либо явления не доводится до конца (поскольку это потребовало бы бесконечного ресурса времени), а лишь амальгамируется с предварительно известными фактами (например, взрыв мы объясняем исходя из знаний о взрывчатых веществах, полученных нами в школе, а они ассоциируют с катастрофами в мифической истории мира). Но это происходит не потому, что мы мыслим логичнее, а потому что материал, на который мы опираемся, более тщательно проработан.
Первобытные люди ощущают солидарность орды, и чужак опознается как враг, с котором можно и нужно поступать жестоко. Однако наше чувство нации также основано на идее превосходства и различие состоит лишь в том, насколько широк круг людей, с которыми мы солидарны.
Первобытные народы часто проводят ассоциации между явлениями, относящиеся к сферам, которые у нас строго дифференцированы, например, кулинарная, социальная и религиозная, что приводит к возникновению пищевых табу, или декоративной и космологической (орнамент является своего рода отображением космоса). Однако у нас также нарушение этикета часто рассматривается как этическое нарушение или неблагочестие, а запрет употребления в пищу собак или гусениц можно рассматривать как табу. Цивилизованные люди (равным образом как и первобытные) часто дают вторичные рационализирующие объяснения (нельзя есть с ножа, поскольку можно порезаться), однако причиной нашего морального негодования является нарушение порядка, определяемого привычными автоматическими действиями (идея, которая будет развиваться Мэри Дуглас в исследовании «Чистота и опасность»).
Литература:
Боас Ф. Ум первобытного человека. М.–Л., 1926. С. 110-132.