Лекция «Выготский: психология и формализм». Курс Константина Бандуровского «Русская формальная школа».
Тезисы
Хотя Выготский упрекает формалистов за антипсихологизм, он в своей психологии зачастую использует идеи формалистов.
В психологической интерпретации эстетического закона одновременного развития двух противоположных эмоций Выгодсткий, так же как и формалисты, и с такими же аргументами, отвергает позитивистскую концепцию экономии как главного принципа духовной деятельности, на которой основывалось потебнианство. Согласно Выготскому, всякая эмоция может выражаться двояко, внешним образом (на периферии), в действии или внутренним (в центре), в фантазии, нервная энергия имеет тенденцию к тому, чтобы растрачиваться на одном полюсе – или в центре или на периферии; всякое усиление энергетической траты на одном полюсе немедленно же влечет за собой ослабление ее на другом.
Произведение искусства «возбуждает в нас сразу аффекты противоположного свойства, действует, видимо, согласно началу антитезы и посылает противоположные импульсы к противоположным группам мускулов. Оно заставляет нас как бы одновременно поднимать и опускать тяжесть, оно одновременно возбуждает и мускулы и их антагонистов. Именно поэтому во вторую очередь объясняется задержка во внешнем проявлении аффектов, которую мы имеем в искусстве. И именно в этом, кажется нам, заключается специфическое отличие эстетической реакции… вызывая в нас противоположно направленные аффекты, задерживает только благодаря началу антитезы моторное выражение эмоций и, сталкивая противоположные импульсы, уничтожает аффекты содержания, аффекты формы, приводя к взрыву, к разряду нервной энергии. В этом превращении аффектов, в их самосгорании, во взрывной реакции, приводящей к разряду тех эмоций, которые тут же были вызваны, и заключается катарсис».
Выготский делает беглый обзор, чтобы посмотреть, насколько выдерживает эта формула «пробу на факты».
В поэзии это выражается прежде всего в противопоставлении метра и ритма, проводимом «первым формалистом» Белым: «ощущение борьбы размера со словами, разлада, расхождения, отступления, противоречия между ними и составляет основу ритма». Также на уровне содержания стихотворений происходит противопоставление различных эмоций (Пир во время чумы).
Также Выготский развивает взгляд формалистов на героя, как противоречивую фигуру, призванную собрать множество различных событий. Герой должен быть парадоксален: Онегин, в котором рано чувства остыли, влюбляется, а романтичная Татьяна отказывает Онегину. Отелло не ревнив, а доверчив, поэтому происходит трагедия, которой нет в повести Арцыбашева «Ревность», в которой ревнивый и подозрительный муж ревнует готовую каждому отдаться жену.
Трагический герой с максимальной силой борется против абсолютных и непоколебимых законов, герой комедии борется обычно против законов социальных, а герой фарса – против физиологических.
В изобразительном искусстве также можно увидеть противоречие между двухмерной плоскостью и трехмерным изображением в графике, в скульптуре стремление изобразить тело в мраморе или бронзе, обладающих противоположными телу качествами, а не в латексе или воске, более подходящих, в архитектуре – возвышение тяжести.
Даже прикладное искусство действует на человека не «заражая» его, не стимулируя некую эмоцию, а сдерживая – боевая музыка не возбуждает агрессию, а усмиряет ее. «Чудо искусства скорее напоминает евангельское чудо – претворение воды в вино, и настоящая природа искусства всегда несет в себе нечто претворяющее, преодолевающее обыкновенное чувство, и тот же самый страх, и та же самая боль, и то же волнение, когда они вызываются искусством, заключают в себе еще нечто сверх того, что в них содержится».
Родство Выготского и формалистов можно увидеть не только в рамках психологии искусства, но и в его центральной концепции соотношения мысли и речи, согласно которой «начало развития мысли и слова, доисторический период в существовании мышления и речи, не обнаруживает никаких определенных отношений и зависимостей между генетическими корнями мысли и слова. Таким образом, оказывается, что искомые нами внутренние отношения между словом и мыслью не есть изначальная, наперед данная величина, которая является предпосылкой, основой и исходным пунктом всего дальнейшего развития, но сами возникают и складываются только в процессе исторического развития человеческого сознания, сами являются не предпосылкой, но продуктом становления человека».
В ходе анализа Выготский рассматривает соотношения между мыслью и словом, внутренней и внешней речью, подобно тому, как формалисты рассматривали отношения между формой и материей – как динамичное единство, использует рассмотрение проблемы в генетическом и функциональном плане (что схоже с выделением диахронии, синтагмы и синхронии, парадигмы), и хотя и образуют подлинное единство, но имеют каждая свои особые законы движения. Внутреняя речь (слитная и нерасчлененная), малоисследованная в то время в психологии, трактутется Выготским так же, как она трактуется в кинотеории Эйхенбаума.
Важную роль у Выготского, так же как у фомалистов, играет анализ ошибок, которые Выготский рассматривает как закономерное следствие несовпадения грамматических категории и психологических переживаний: «Наряду с грамматическими и формальными понятиями подлежащего, сказуемого, рода пришлось допустить существование их психологических двойников, или прообразов. То, что с точки зрения языка является ошибкой, может, если оно возникает из самобытной натуры, иметь художественную ценность. Пушкинское: Как уст румяных без улыбки, Без грамматической ошибки Я русской речи не люблю – имеет более глубокое значение, чем это обычно думают».
